Путешественник, солдат, художник
Василий Васильевич Верещагин родился 14 октября (26 октября по новому стилю) 1842 года в Череповце Новгородской губернии (ныне этот город входит в Вологодскую область). Его отец был уездным предводителем дворянства, владевшим шестью деревнями с населением в 400 крепостных душ. Художник вспоминал впоследствии: «Отец был не блестящ, с довольно мещанским умом и нравственностью... Мать, полутатарка, была в молодости красива и всегда очень неглупа, нервна...»
Другими словами, это была типично помещичья семья, свято чтившая дворянские традиции. В соответствии с ними, маленький Вася жил в одном из отцовских имений, на приволье. Первоначальное образование он получил домашнее. Разумеется, готовили его к военной или дипломатической карьере. Жизнь ребенка шла по как бы предуказанному пути — в семилетнем возрасте его вывезли в «большой мир», определив в Александровский малолетний корпус в Царском селе — для подготовки к поступлению в петербургский Морской кадетский корпус, где он по прошествии тринадцати месяцев и оказался. Это случилось в 1851 году.
Спустя восемь лет он вышел из корпуса гардемарином флота. Жесткий характер Верещагина проявился уже во время учебы в корпусе — он занимался как одержимый, стремясь быть первым по всем предметам, был настойчив, самолюбив, храбр, обо всем имел свое собственное мнение. Перспективы перед молодым человеком открывались блестящие.
И вот тут вроде бы расчисленная на десятилетия вперед судьба богатого дворянского отпрыска дала неожиданный сбой. Банальнейшие уроки рисования, которые входили в программу обучения кадетов, вдруг не на шутку увлекли подростка. Увлекли настолько, что в старших классах он вольноприходящим учеником стал посещать Рисовальную школу Общества поощрения художников.
А оказавшись «на свободе», принял безумное, на сторонний взгляд, решение бросить военную службу и поступать в петербургскую Академию художеств. Родные приняли это решение в штыки — особенно волновалась мать, которая по-французски говорила лучше, чем по-русски. Где-то в этой точке произошел фактический разрыв Верещагина с взрастившей его сословной средой. Узнав о том, что сын все-таки исполнил свое бредовое намерение и в 1860 году, выйдя в отставку, поступил в Академию, отец отказал ему в «содержании».
Хорошо хоть, что Академия, принимая во внимание одаренность Верещагина, назначила ему стипендию. Верещагинские «авантюры», заполняющие его жизнь до отказа, начались! Трех лет нашему герою хватило, чтобы понять, что в Академии занимаются «чепухой» (это его собственное слово). Разорвав в клочья свой академический этюд, разрабатывавший мифологический сюжет возвращения Одиссея домой, он навсегда оставил Академию.
В 1863 году Верещагин уехал на Кавказ, где много рисовал с натуры, а через год, почувствовав, что ему не хватает чисто технической базы, отправился в Париж. Целую зиму он усердно учился в Школе изящных искусств, в мастерской известного живописца академического толка Жана Леона Жерома. Потом был снова Кавказ, и снова Париж, и родная река Шексна.
Новый «поворот» судьбы фиксируется в 1867 году, когда Верещагин, прикомандированный в чине прапорщика (с позволением носить гражданское платье и не стеснять себя воинской дисциплиной) к командующему Туркестанским военным округом генералу К. Кауфману, уехал в Среднюю Азию. Летом 1868 года он чуть не погиб.
За храбрость, проявленную в этой отчаянной битве он получил Георгиевский крест 4-й степени. Отметем, что это была единственная государственная награда, принятая художником, — от всех остальных он гордо отказывался. И не только от наград - в 1874 году, например, он не принял высокого звания профессора, предложенного Академией.
Окончательно вернувшись из Туркестана в 1870 году; Верещагин уехал в Мюнхен писать свою Туркестанскую серию. В Мюнхене художника пленили чары юной (ей едва ли исполнилось 16 лет) Элизабет Марии Фишер, и вскоре она стала его гражданской женой (обвенчались они гораздо позже). Элизабет, превратившаяся в «Елизавету Кондратьевну», мужественно сопровождала мужа в его полном тревог и опасностей путешествии в Индию, предпринятом в 1874—76 годах.
Результатом этого путешествия стала новая серия картин и рисунков - так называемая «Индийская». Но семейная жизнь художника, начавшаяся на оптимистических нотах, впоследствии дала трещину: Е. К. Верещагина своим легкомысленным поведением давала поводы к пересудам — в конце концов, брак распался.
Известно письмо художника, датированное 1890 годом, в котором звучат горькие слова: «Доверие мое к тому, что ты можешь не поддаваться соблазну, утратилось и не воротится — ввиду этого жить с тобою вместе я не буду никогда...»
Но мы забежали вперед. С началом русско-турецкой войны за освобождение балканских славян Верещагин помчался на Балканы. Весной 1877 года, участвуя на борту миноноски «Шутка» в минировании фарватера Дуная, художник получил тяжелое ранение в ногу. Началось заражение, и некоторое время он балансировал на краю смерти. Положение было столь серьезно, что наш герой, обычно с веселой насмешливостью глядевший в лицо смерти, даже написал завещание. Но - обошлось.
В 1878—80 годах в Париже он создал Балканскую серию — пожалуй, самую «резкую» и самую «скандальную» в ряду его живописных циклов. С восторгом принятая в демократической среде эта серия вызвала большое неудовольствие императора. В Верещагине заподозрили «революционера». Травля художника привела к тому, что он пережил нервный срыв, после которого хотел вовсе бросить батальную живопись. Нет, не бросил, судьба вела его.
В последующие годы (а их живописцу было отпущено еще более двух десятков) он неустанно колесил по свету. Европа, Индия, Ближний Восток, центральная Россия, США, Крым, Филиппины, Куба — вот основные географические вехи той замысловатой кривой.
Из-под кисти Верещагина выходили новые замечательные картины, он стал записным литератором, издав несколько документальных и автобиографических книг, публиковал статьи по теории искусства, проповедуя в них «жесткий» реализм. По всему миру устраивались бесчисленные персональные выставки Верещагина, всякий раз получавшие широкий общественный резонанс. Народ на эти выставки, по образному выражению А. Бета, буквально «ломился».
В 1890 году Верещагин вновь женился — на двадцатитрехлетней Лидии Васильевне Андреевской. Знакомство с ней оказалось «деловым». Затевая свои выставки, наш герой выступал настоящим «шоуменом», очень умело «подавая» свои работы. Так, организуя в 1889 году персональные выставки в городах США, он захотел, чтобы зрителей на них встречала русская музыка. За роялем по его мысли, должна была сидеть исполнительница в национальном костюме. И Верещагин выписал из Москвы пианистку, которой оказалась будущая его жена. Вскоре появились дети, а вместе с ними и семейное «гнездо». Верещагин стал владельцем просторного дома с огромной мастерской. Адрес звучал так: «Москва. За Серпуховской заставой. Деревня Нижние Котлы». Чуть позже, в 1897 году, художник приобрел имение на Черноморском побережье, близ Сухума.
Близилась новая война — на этот раз русско-японская. Верещагин, побывав перед самым ее началом в Японии, знал, что она неизбежна. И встретил ее в дальневосточной армии. 31 марта (13 апреля по новому стилю) 1904 года он был на фламанском броненосце «Петропавловск» вместе с адмиралом С. Макаровым, своим давним знакомым. Броненосец напоролся на японские мины и в считанные минуты затонул, унося на морское дно великого русского художника. Один из чудом спасшихся офицеров потом рассказывал, что буквально за несколько минут до катастрофы видел, как Верещагин что-то зарисовывал в своем рабочем блокноте.
Вы можете прослушать биографию Василия Верещагина